Многие считают, что главная проблема стыдных вещей в том, что их могут увидеть. Но не меньшая проблема в том, что они остаются тайной.
Познакомьтесь со Стёпой.
Хороший день. Стёпа среди друзей. Вокруг улыбки, смех, к Стёпе обращаются, рассказывают истории. Он кивает в ответ и улыбается, но… чувствует, что будто отключен от других и надеется, что другие не заметят неладное. Внешне он в контакте, но на самом деле он погружен в себя и в оцепенении наблюдает кружева из бесконечных отражений своей тайны. Он надеется, что однажды это закончится.
Здесь я расскажу о проблемах, с которыми сталкиваются те, кто скрывает что-то осуждаемое.
Идея этой статьи появилась, когда я собрался написать о каминг-ауте. И я решил сначала порыться в том, какие есть психологические эффекты «сидения в шкафу».
Начать надо с того, что стигма (то есть осуждаемая в обществе черта человека) бывает открытая и скрываемая. И это две разных по качеству ситуации, и порой непонятно, что хуже.
Казалось бы, какое преимущество иметь возможность скрыть что-то осуждаемое! Многие хотели бы иметь такую возможность, но не могут. Есть стигмы, которые сложно скрыть, например, пол, расу, национальность, размеры тела, черты лица.
Сокрытие стигмы могло бы уберечь от многих бед и дало бы билет в мир нормы, статуса и привилегий. Поэтому люди с готовностью прячут скрываемые стигмы, например, гомосексуальную ориентацию, трансгендерную идентичность, ВИЧ-статус. В общем, чаще всего скрываются какие-то порицаемые чувства, психические или физические расстройства, нежелательные привычки, определенные факты биографии, непопулярное мировоззрение.
Но сокрытие чего-то — это вовсе не однозначно выгодная сделка.
Обслуживание секретности порой стоит так дорого, что ваш внутренний бухгалтер может засомневаться в её рентабельности. Давайте посмотрим на эту цену. Приведу некоторые статьи расхода, которых нет у людей в норме и нет у людей с открытой стигмой.
-
Когнитивные осложнения.
Например, постоянная бдительность к риску быть раскрытым. Нашему Стёпе приходится просчитывать заранее, в каких ситуациях разговор может пойти в опасную для него тему и придумывать, как обойтись с этим. «Избегать? Лгать? Сказать правду? Прибьют сразу или помучают?»
Также Стёпе нужно постоянно подозревать, не догадываются ли его собеседники о его секрете и насколько много им известно. «Они ничего не знают? Они подозревают? Они знают, но скрывают? Они меня жалеют или ждут момента, чтобы уничтожить?»
И Стёпе нужно всегда поддерживать высокий уровень самоцензуры. Ему нужно следить за речью, следить за тем, чтобы между мыслями и языком работал фильтр. «Как реагировать? Говорить это или то? А может не стоит вообще? Не слишком ли опасная тема? Не выдаю ли я себя сейчас? Только бы не проговориться!»
Но особенная «прелесть» – это интрузии.
Мысли о тайне выделяются и выглядят ярче на фоне других. Стёпа хочет, чтобы эти мысли ушли подальше и не забивали оперативную память. Мало того, что они просто напоминают о неприятном и из-за этого он медленнее соображает, так ведь ещё и проболтаться можно. Не желая случайно выдать себя, Стёпа старается подавить эти мысли. Ненадолго ему это удается, но затем происходит эффект отскока. Когда Стёпа отвлекается и расслабляется, происходит интрузия, то есть вторжение нежелательных мыслей. Это пугает его и он старается ещё сильнее подавить мысли. От этого интрузии становятся сильнее и чаще.
На тему интрузии есть эксперименты. В одном из них женщины с расстройством пищевого поведения получили инструкцию во время интервью либо скрывать, либо не скрывать свою стигму. Интервьюер среди прочего задавал им провоцирующий вопрос «говорил ли вам кто-то что у вас проблемы с едой?» Оказалось, что женщины, которые старались скрывать свои проблемы, отметили больший уровень попыток подавления мыслей и в то же время чаще думали о своем секрете.
А иногда интрузии перерастают в фиксацию, и тогда Стёпа проводит день за днём в мыслях о своей тайне. Что бы он ни делал, он постоянно помнит о ней, она висит перед ним в воздухе, через неё трудно видеть, слышать и думать. Он захвачен ею! Это может быть особенно тяжело, если тайна воспринимается как болезнь, грех или ненормальность. Некоторые люди описывают это состояние как private hell (личный/ секретный ад).
Учитывая, как много когнитивных задач решается для обслуживания секретности и как много паразитных процессов загружает память, можно предположить, что скрывающие стигму будут чувствовать себя неестественно и неловко, будут выпадать из потока разговора, будут отключенными и скучными. Исследования показывают, что на слова, связанные по смыслу со скрытой стигмой, у носителей стигмы увеличено время отклика. Это подтверждает, что ресурсы тратятся на дополнительную их обработку.
-
Разрушение самооценки
Стёпа получает комплименты, его ценят, ему говорят, что он нужен, но всё это – лить воду в решето. Положительная обратная связь никогда не достигает его сердца и не усваивается. Никакие друзья, психотерапевты и ангелы не убедят Стёпу в том, что он человек достойный любви и уважения, ведь они не знают его настоящего.
Развитие позитивного самоотношения в таких условиях невозможно. Проблема даже не в том, что Стёпина самооценка низкая, это только поверхность. Фундаментальная проблема в том, что он не чувствует, что в глубине себя он в самом деле существует. Он привидение, призрак, скорлупа, внутри которой выжженная пустыня.
Поскольку в глубине Стёпы ничего нет, он живет своей поверхностью. Он постоянно сконцентрирован на впечатлении, которое производит. Тратит много сил, чтобы казаться тем или иным. При этом, парадоксально, что обратная связь и никогда толком не достигает его, и становится очень важна. Он ловит крохи одобрения и становится очень уязвимым к словам критики. И несмотря на то, что его стигма скрыта, он особенно уязвим к стигматизации, ведь он не может вывести этот яд из себя, обсудив это с кем-то. Он живет в броне, но у него нет кожи.
Сам акт хранения секрета о себе усиливает самостигматизацию. Мозг не только создаёт поведение на основе убеждений, но и создаёт убеждения на основе поведения: «раз это скрывается, значит это плохо». В одном эксперименте люди прошли тест и получили некоторое количество баллов. Люди, которых инструктировали скрывать свой результат, оценивали его хуже, чем те, кто не скрывал.
-
Нарушения отношений с людьми.
Он мучается в обществе людей, поскольку для него общение – это, как мы обсудили, тяжелая когнитивная работа. Кроме того, общение тяжело эмоционально, ведь он должен выдерживать постоянный фон гнева, стыда и страха и не показывать их. Вдобавок он чувствует вину за свою ложь.
А исследования показывают, что даже небольшая ложь, сказанная вами собеседнику уменьшает ваше желание с ним общаться. А другие исследования говорят, что самораскрытие очень важно для развития близких отношений. Поэтому особенно страдают близкие и долгосрочные отношения Стёпы, в них теряется вовлеченность, искренность и глубина. И в конце концов он старается свалить от людей побыстрее, стремится изолироваться не только внутренне, но и внешне.
Дилемма открытости
Так что тайна может оказаться большим злом, чем открытость. Хотя и не всегда! Здесь нет однозначной рекомендации. Стёпа крепко призадумался.
В количестве издержек тайны имеет значение насколько то, что скрывается, это важная часть жизни и личности, насколько это неизменная черта, насколько серьёзные будут последствия раскрытия. Есть вещи, скрывание которых выйдет недорого. Например, если вы подхватили какую-то излечимую инфекцию, то это и незначимая часть личности, и это временно, и вас не прибьют в случае раскрытия. Другие же тайны почти наверняка заведут вас в секретный ад. Например, «неправильная» сексуальность и неизменна, и близка к ядру личности, и сильно осуждается.
Стёпа хочет поведать кому-то свою тайну. Но как? Это будет форум в интернете, исповедь в церкви, психотерапевт, друзья, родственники, соцсети? Как выбрать конфидента? Как лучше вести себя? Что он приобретёт и с какими рисками столкнётся? Читайте об этом статье про каминг-аут.
Что почитать по этой теме дополнительно.
Pachankis JE. The psychological implications of concealing a stigma: A cognitive-affective-behavioral model, 2007
Евгений Сапрыкин
