Мусульманство и квир, темы, о которых часто бывает трудно говорить в общем контексте. Это о противопоставлениях, которые редко пересекаются друг с другом.
Журналист GAYTIMES взял интервью у транс-парня, который сделал каминг-аут перед своими мусульманскими родителями. Специально для вас, адаптированный материал о чувствах и размышлениях.
Каминг-аут перед семьей
“У меня всегда был сложный опыт общения с исламом и мусульманской общиной. Меня воспитывали родители-иммигранты-мусульмане, но лично я не считал себя религиозным еще с самого детства, сколько себя помню. Пока я не уехал из своего родного города учиться в колледж, я все еще был очень вовлечен в жизнь верующего комьюнити.
“Выйти из шкафа” в роли трансгендерного мужчины в этом контексте, безусловно, было трудно. Однако многие сейчас, скорее всего, предположили, что у меня был негативный опыт признания. На самом деле откликов было много, разных, нельзя делить мир только на черное и белое.
Сначала рассказал своим родителям. Я знал, что мой отец воспримет эту информацию более спокойно, чем моя мать. Он был не в восторге от этой новости, и очевидно, он думал, что мои изменения временны, но надеялся, что это пройдет. Однако, несмотря на все свои разочарования и оговорки, основанные на его убеждениях, он сказал что любит меня, несмотря ни на что. Я знал, что не услышу того же от своей матери, не сейчас.
Интересно, что мои родители придерживались одинаковых религиозных убеждений, но моя мать занимала гораздо более суровую позицию. Она обвинила меня в том, что я одержим дьяволом, и пригрозила мне отречением от семьи и нашего сообщества. К ее сожалению, это была именно та реакция, которую я ожидал от нее и к которой был готов.
У всех разный уровень ожиданий
Моя семья, как и многие представители исламской культуры, очень хорошо умеют жить дальше, как будто ничего “плохого” никогда не происходило, до тех пор, пока мы все согласны притворяться, что этого никогда не было.
Но вот в чем дело. У меня есть друзья мусульмане, как молодые, так и взрослые, которые по-разному принимали мою идентичность. Родители моих друзей приложили немало усилий, чтобы использовать новое выбранное имя. Несколько лет спустя несколько членов моей собственной семьи на родине моих родителей, с которыми я никогда не разговаривал и даже не знал имен, связались со мной по смс, чтобы выразить, что, хотя они могут не понимать или не соглашаться с моими “действиями”, они все равно хотели бы поддержать меня.
Так что я не могу списать это только на религиозную проблему или даже на проблему поколений. Для меня это подчеркивает, насколько сильно ваши личные привязанности могут повлиять на ваше мнение о самых близких вам людях.
У моих родителей была, безусловно, самая негативная реакция из всех, кого я знаю, на то, что я “стал” трансгендером. Я полагаю, что это в большей степени связано с их эмоциональной привязанностью к своему ребенку, в отличие от посторонних людей.
Они предпочли не соглашаться с этим на религиозном уровне, но я мог бы сказать то же самое о нескольких моих друзьях-мусульманах и их семьях, которые всегда были добры и уважительны ко мне, несмотря на их личные убеждения по этому вопросу.
Разница в том, что мои родители давно сформировали набор ожиданий, которые они хотели бы видеть, чтобы их бывшая дочь оправдала. Относительно того, как она будет выглядеть, одеваться и вести себя, а также каких великих достижений она достигнет. Перспектива того, что я становлюсь мужчиной, разрушила бы эти ожидания, и я думаю, что на каком-то уровне они верили, что моя трансгендерность, станет препятствием для моего общего успеха.
Кстати, этого не произошло
Каждый может отдать предпочтение любви, а не ненависти
Я хочу подчеркнуть здесь кое-что важное: считаю крайне важным, чтобы между религиозными и нерелигиозными людьми поддерживалось взаимное уважение. То, что большая часть моего собственного опыта общения с религией была негативной, не означает, что я презираю религиозных людей.
Точно так же я хотел бы надеяться на подобную форму принятия со стороны всех религиозных общин людей ЛГБТК+ сообщества, банально на человеческом уровне. В конечном счете, я не могу решить ни быть трансгендером, но другие могут относиться ко мне с добротой. Это единственный способ всем нам сосуществовать.
Ваши религиозные убеждения — это глубоко личное дело, они ваши собственные. Никто другой не может определять ваши убеждения за вас. Ни ваша мечеть, ни ваша церковь, ни члены вашей семьи.
Более того, я не спорю с людьми на уровне Священных писаний. По моему опыту, тот, кто хочет примирить вопросы собственной верой, предпримет шаги, чтобы найти ответы для себя. Я знаю многих мусульман, которые успешно это сделали. Среди тех, кто не проявляет интереса к этой форме примирения или образования, я нахожу более продуктивным действовать в рамках взаимного уважения и терпимости, продолжая направлять свою энергию на тех, кто отдает предпочтение любви, а не ненависти.
Я все еще в хороших отношениях со своим отцом. Он не использует корректное имя или местоимения для меня, и это расстраивает, но нельзя отрицать, что он меня очень любит. Мы оба выбираем компромисс, чтобы остаться в жизни друг друга.
Все это довольно сложно, но я всегда возвращаюсь к сути. Исламофобия неприемлема. Трансфобия неприемлема. Мы такие, какие мы есть, и наш мир настолько добр, насколько мы хотим быть друг к другу”.
