Последнее интервью в 2018 году – разговор с координатором «Альянса гетеросексуалов и ЛГБТ за равноправие» Алексеем Сергеевым. Об акциях, боязни ВИЧ и помощи ВИЧ-положительным.
Если смотреть со стороны, то создается впечатление, что «Альянс» занимается исключительно акциями. Так ли это?
Это не совсем так. Да, «Альянс» занимается акциями, так как мы с самого начала старались работать в публичной плоскости. Акции это, в хорошем смысле, дешёвый способ заявить свою повестку, повысить видимость ЛГБТ и найти союзников. Если брать общую структуру нашей работы, то акции это не больше трети того, чем мы занимаемся.
Помимо акций, мы организуем правозащитные и просветительские встречи. В частности, три года проводим «Неделю равенства».
Плюс это работа в сети. В наших группах, в отличие от каких-то официальных, серьезных пабликов, люди могут просто подискутировать, высказать свое мнение. Ну и последнее направление это адвокация и лоббирование. На начальном этапе «Альянс» делал больше различных открытых писем, обращений и так далее. Иногда мы проводим общественные кампании и сетевые флешмобы. Мы начали активно работать с различными политическими оппозиционными структурами и партиями — например, с партий «Яблоко» и коалицией «Демократический Петербург». Во многом благодаря усилиям активистов и активисток «Альянса» в программе партии «Яблоко» появились пункты об ЛГБТ, в Петербургской программе таких пунктов целых три. На мой взгляд, очень важно, чтобы в программах партий была ЛГБТ-проблематика. Благодаря сотрудничеству с «Демократическим Петербургом», несколько лет удавалось пройти по Невскому проспекту «Радужной колонне».
У «Альянса» есть представительства в других городах?
У «Альянса» горизонтальная структура. Есть инициативные группы в других городах. На данный момент это Уфа, Краснодар, Москва и Екатеринбург. Сейчас мы работаем над «перезагрузкой», пытаемся немного структурировать деятельность, улучшить коммуникацию и планирование, стать открытее для новых участников.
Изначально вы назывались «Альянс гетеросексуалов за равноправие ЛГБТ», потом переименовывались в «Альянс гетеросексуалов и ЛГБТ за равноправие». Сколько же вообще гетеросексуалов есть в «Альянсе»?
Безусловно, они есть. Мы не можем говорить за всех наших сторонников, но если говорить о ядре, то, думаю, сейчас где-то 35% гетеросексуалов, а 65% ЛГБТ. Изначально Альянс создавали гетеросексуалы, поэтому идея солидарности — очень важная для нас. Именно от лица гетеросексуального сообщества чаще всего говорят всякие гадости по отношению к ЛГБТ. Принципиально было занять эту нишу, чтобы гетеросексуальные люди высказывались в поддержку ЛГБТ. Понятно, что с самого начала последние участвовали в деятельности «Альянса». Кто-то не был готов говорить об этом открыто и созрел до этого со временем. Была договоренность, что публично позицию «Альянса» выражают именно гетеросексуальные люди, чтобы всё было по-честному. Но со временем ситуация менялась, Россию покинули наши первые гетеросексуальные координаторы, и весной 2015 года мы переименовывались.
У вас было несколько акций связанных с ВИЧ-инфекцией. Какая из них запомнилось больше всего?
В 2016 году перед 1 декабря к нам обратился ВИЧ-активист Михаил Романов. Мы ещё раньше думали, что было бы неплохо провести какую-то акцию, но мы не были готовы сами говорить за ВИЧ-сообщество. А тут появился ВИЧ-положительный гей, который был готов открыть свое лицо. Мы решили назвать акцию «Пять фактов о ВИЧ» и сделали соответствующие плакаты на чёрном фоне. Это были шокирующие факты об эпидемии в России. Акцию устроили в формате одиночных пикетов на Невском, они не требует согласования. Мы вели трансляцию в «Перископе». Это была первая трансляция, поэтому её посмотрело много людей.
Для меня лично неожиданной стала реакция прохожих на нашу акцию. Обычно на подобных мероприятиях много людей подходят, задают вопросы, вступают в дискуссии. Иногда жаркие, если тема связана с ЛГБТ. Здесь же получилось так, что за тот час, пока я стоял с плакатом, ко мне подошла лишь пара человек. Такое ощущение, что я на этот час стал призраком, невидимкой. Люди стараются избегать этой темы. Они читали мельком плакат, видели «ВИЧ» или «СПИД» и ускоряли шаг. Я думал, что будет какой-то больший резонанс, люди будут подходить, интересоваться. Из этого я сделал вывод, что «запугиванием» – ничего не добьешься. Нужно искать другие формы, чтобы, наоборот, уменьшить страх, подтолкнуть к разговору.
Единственный момент, который привлёк внимание, это плакат активистки Рэны, сделанный из зеркала, к которому была проделана табличка с несколько провокационной надписью: «Мне плевать на проблемы ВИЧ-инфицированных». Люди шли, видели себя в зеркале, подходили и высказывались. Некоторые не соглашались, говорили: «Мне не плевать!».
Мы сделали выводы и решили, что на следующий год не будем стоять с плакатами, а сделаем более эффектную, символическую акцию. Мы перекрыли Невский проспект большой Красной лентой, чтобы привлечь внимание к эпидемии ВИЧ. Все было законно – мы сделали это во время зелёного сигнала светофора. Выглядело это эффектно. Сняли видео. В итоге резонанса было больше, чем в первый раз.
Тема эта очень важная. С каждым годом появляется всё больше людей с открытым положительным ВИЧ-статусом. Среди моих знакомых каждый год я узнаю о новых случаях. Это говорит и о том, что эпидемия растёт. Собственно говоря, по этой причине я и стал заниматься темой ВИЧ больше. К сожалению, этому не уделяется должного внимания. Если мы сами не начнём использовать какие-то свои ресурсы и силы, все будет становиться ещё хуже. Из хорошего: всё больше ВИЧ-позитивных ЛГБТ-людей готовы говорить об этом публично. Это может работать на уменьшение стигмы и просвещение. Знакомый человек, его личная история — это не безликий плакат в коридоре.
Последнее время наблюдается тенденция к тому, что все больше геев начинает воспринимать ВИЧ как некую неизбежность – «Все равно это когда-нибудь случится». Не опасно ли такое отношение к ВИЧ?
Да, я встречал такое. Для меня удивительно, что подобно мыслящие люди нередко используют опасные практики, но не предохраняются. Хотя сейчас есть PrEP, какие-то другие средства, есть довольно доступная постконтактная профилактика. Но мне кажется, что многие опасные практики — это следствие «стресса меньшинств». Люди не могут открыто себя вести в обществе, кругом ненависть и угрозы, абсолютно не защищены однополые семьи. Хочется расслабиться, кто-то снимает стресс алкоголем или психоактивными веществами, нередко рискованным сексом. Я не говорю, что моногамные отношения лучше немоногамных — люди разные и имеют право на разные отношения. Но если создание семьи не даёт тебе ничего, ты никак не защищён, то ты тоже будешь больше склонен к «выпусканию пара» со случайными партнёрами.
Мне кажется, что такая позиция «неизбежности» как мнимый способ психологической защиты, в реальности лишь способствует распространению ВИЧ-инфекции. Это очередная безответственность, инфантилизм. Тоже самое, что и разговоры о презервативах – «они не дают 100% гарантии!». Причем чем дольше я это слышу, тем меньше этот «процент гарантии». Теперь уже говорят 75% (хотя вроде бы по научным данным, 98%). Это позиция закрывания глаз. Люди не понимают, что рискуют не только своим здоровьем, но и проявляют безответственность по отношению к другим.
Хотя я знаю и другие крайности, когда страх заболеваний, передающихся половым путём, приводит к тому, что у людей не очень хорошо с личной жизнью. Начинают бояться близости, причём любой — даже взаимной мастурбации: «Ой, капелька спермы попала мне на кожу, теперь я заражусь!».
Как ЛГБТ-активисты могут помочь тем геям или бисексуалам, которые только что узнали о своём положительном ВИЧ-статусе?
Во-первых, это психологическая поддержка, во многих ЛГБТ-организациях есть психологи и группы взаимопомощи. Во-вторых, юридическая помощь, если человек столкнулся с дискриминацией или какими-то нарушениями при медицинском сопровождении.
Если говорить конкретно про Альянс, то мы больше можем помочь информационно. Мы публикуем время от времени информацию о ВИЧ и другой контент, иногда делаем акции или участвуем в общественных кампаниях, поддерживаем наших коллег. Мы готовы предоставить человеку наши паблики как трибуну, чтобы рассказать о его опыте, привлечь внимание к каким-то аспектам. Если наша просветительская деятельность хоть немного уменьшит стигму в отношении ВИЧ-положительных людей, поможет улучшить их положение — мы будем по-настоящему счастливы.
