Совсем недавно Северная Корея открыла свои границы для туристов из России, предложив посетить горнолыжный курорт и увидеть пустынные улицы Пхеньяна
Блогеры из России активно начали ездить в предлагаемые туры, часто оплаченные на наши с вами налоги. Каждый из этих блогеров придерживается одной и четкой позиции: «В Северной Корее хорошо, безопасно и красиво». Некоторые, конечно, позволяли себе общую критику узнаваемого всеми нами диктатора Ким Чен Ына, но сразу же продолжали находить плюсы в месте, где у людей буквально не осталось равных прав и свобод.
Конечно, никто из посетивших Северную Корею блогеров или прочих СМИ, которые так восхваляют эту страну, не упоминают о том, как живется местным ЛГБТК+ людям. По правде говоря, начиная готовить этот материал, изучая разные источники, статьи, ролики и события, некоторые вещи слегка шокируют или вводят ступор, настолько непривычен менталитет и трудности, с которыми приходится сталкиваться народу в этой закрытой от всего мира стране. Однако одного очевидного факта избежать никак не получится – квир люди, которые рождаются в Северной Корее, живут в большой опасности и неведении.
Местные не знают, кто такие ЛГБТК+ люди
Люди, которые родились в Северной Корее, с рождения якобы не знают термины, доступные нам в большом мировом инфополе. Они не знают аббревиатур по типу «ЛГБТК+ сообщество» или «квир персоны». Им не знакомы термины: гей, лесбиянка, бисексуал, траснперсона, небинарный человек или асексуал.
Представьте себе любого северокорейца подростка, не имеющего с самого рождения доступа в глобальную сеть интернет, которую мы с вами привыкли использовать на ежедневной основе. Им неоткуда черпать информацию о разности и инклюзивности других людей.
Пугает ли вас это или забавляет, неважно. Для некоторых из наших родителей или политиков, страна, в которой никто не знает слово гей – показалась бы утопией. Однако, все мы понимаем, как бы не пытались диктаторы или прочие властные ксенофобы ограничить информацию для людей об их идентичностях, в реальности это практически не реализуемо.
Пусть даже в самом закрытом государстве, все равно есть люди, которые обходными, запретными или иными путями потенциально могли найти способ узнать о квир людях. Затем передать эти знания своему окружению, далее стандартные человеческие качества самостоятельно справятся с размножением полученной ранее информации. Но будет ли это эффект сарафанного радио или северокорейский испорченный телефон – мировой общественности будет еще долгое время неизвестно.
Другая интимная реальность
Преподаватели в образовательных учреждениях с северокорейскими детьми не разговаривают об интимных вопросах. Многие подростки от 16-18 лет считают, что девушка может забеременеть, если парень с девушкой лишь возьмутся за руки. В людях с ранних лет нет осознания своей сексуальности и вот здесь начинается самое интересное.
Снова представьте себя молодым парнем подростком, который родился в обычной северокорейской семье и испытывает сексуальное влечение к другим парням. У вас маленькая квартирка, нет никаких социальных привилегий, вы всю жизнь живете по уставу великого вождя и не знаете других жизненных сценариев – потому что буквально все вокруг вас живут точно также.
На самом деле, это удивительный мир, без преувеличений. Нам, людям капитализма и открытого инфополя, сложно даже на несколько минут представить нечто подобное. Мир, в котором мы не можем найти любимую категорию порно, прочитать статью о своих сексуальных влечениях, изучить гендерную теорию или хотя бы посмотреть выпуск на YouTube о жизни квир-пар.
Как тот самый мальчик подросток сможет понять, что его влечет к другому парню? Точно также, как это делаем мы с вами. Он почувствует желание, потребность, возбуждение, тягу на физическом и эмоциональном уровне. Скорее всего испытает страх, ужас, отчаяние, разочарование, тревожность и множество других негативных чувств, потому что социальное давление в его случае намного выше. Как будто бы очевидно – наш воображаемый парень подросток находится не в самой лучшей ситуации.
Опять неверно, возможно он даже особо не переживает об этом, правда не переживает в привычном для нас понимании. Для этого нужно осознать еще один важный момент о северокорейском обществе, у них нет особой стигмы по отношению к разным видам сексуальности, потому что нет знаний об этих видах. Отменяет ли это гомофобию, трансфобию и прочие виды ксенофобии? Конечно же, нет. Меняется само восприятие таких людей к инаковости своей и чужой, подход к проявлению стигматизации. Насколько этот подход жестокий или нейтральный, можно лишь догадываться.
Изоляция в Армии
Информационная изоляция не единственная проблема северокорейских людей. Молодые мужчины и женщины служат в армии. Для мужчин этот срок может доходить до 10 лет, а для девушек до 5. Все время, что солдаты находятся на службе, у них нет особой возможности ходить на свидания или уезжать в увольнение к своей семье или партнерам.
Они находятся в социальной изоляции с людьми своего пола. Мужчины северокорейцы обычно уходят в армию в самый пик своих гормональных потребностей, в среднем до 20 лет. Многие из нас, кто имеет высокие или даже средние сексуальные потребности, понимает, насколько тяжелым может оказаться подобное испытание. Только если рядом с тобой нет сослуживца, который будет готов удовлетворить сексуальные потребности вместе с тобой.
Гей секс в северокорейской армии, как и в любой другой армии, не редкость. Всегда и везде среди сослуживцев будут люди с разными сексуальными спектрами или потребностями, которые найдут друг друга от безысходности, сильного желания или необходимости доминировать. Последнее часто приводит к сексуальному насилию.
Военный закон Северной Кореи обязывает принимать безбрачие в течение первых 10 лет службы для всех призывников, независимо от их сексуальной ориентации, хотя никто ее, как мы уже поняли ранее, не идентифицирует. Конечно же, этот запрет нарушается, потому что базовые потребности людей никуда не исчезают. Карается подобное в лучшем случае либо чем-то вроде наказания среди военного руководства в виде различных работ, изгнанием из армии или смертной казнью. Последняя практика применяется намного чаще, чем вы можете ожидать.
В Северной Корее нет анти-ЛГБТ законов
Северокорейское законодательство теоретически никак не ограничивает права и свободы квир людей. Логика примерно такая – нет квир людей и их упоминаний в обществе или СМИ, не нужны и законы, которые будут их как-то ограничивать.
В этой удивительной стране есть один более важный и часто упоминаемый в различных статьях и медиа закон о нравственности. Уголовный кодекс прямо не запрещает однополую сексуальную связь. Однако статьи 193 и 262 УК запрещают создание, распространение и владение «декадентской» культурой и средствами массовой информации с сексуальным содержанием, а также участие в «непристойных» действиях.
В Северной Корее были громкие случаи, когда казнили квир людей. Например, в 2011 году южнокорейское издание «Korea Times» сообщило, что в СК казнили лесбийскую пару, северокорейку и японку, за то, что они «находились под влиянием капитализма и развращали общественную мораль». В статье источником ужасающего события было местное радио «Свободной Северной Кореи».
Еще один громкий пример, который оказался в мировых СМИ, это поцелуй двух северокорейских солдат, случайно попавший на камеры видеонаблюдения во время их нахождения на служебном посту – произошло это в 2015 году. До сих пор неизвестно, что случилось с теми солдатами. Многие считают, что их казнили, другие, что это фейк, который никак не связан с северокорейской армией.
В 2017 году один из северокорейских мужчин дал короткое интервью BBC с закрытым лицом, где рассказал о своей ориентации, каминг-аутах и об отношении местного общества к гей людям.
Получается «ЛГБТ-пропаганда» ни на что не влияет
Если нас так убеждают, что об ЛГБТК+ людях в Северной Корее не знают, тогда как вообще в этой закрытой, изолированной от всего мира стране, появляются квир люди? Тот парень из интервью для BBC явно знал о своей гомосексуальности до того, как рассказал об этом на весь мир. Значит северокорейское общество не такое уж и закрытое. Получается, они знают, что ЛГБТК+ люди существуют и как они называются.
Российские политики, да и просто гомофобные люди, часто твердят, что наличие «ЛГБТ-пропаганды» может сильно влиять на детей, их восприятие собственной сексуальности и дальнейший «выбор» своей ориентации. В этом случае нам на помощь в аргументировании этой гомофобной позиции приходит идеальный и самый четкий пример из Северной Кореи.
В этой стране нет «ЛГБТ-пропаганды» долгие десятилетия. Население страны сексуально необразованно и не знает, насколько большое множество разных идентичностей регулярно ходит по улицам того же Пхеньяна. Сами квир люди не до конца осознают, какая у них личная идентичность. Они лишь чувствуют и ощущают, испытывают влечение и удовлетворяют свои потребности исходя из тех природных данных, которые были вложены в них с самого рождения.
Кажется нет лучшего примера для аргументирования гомофобной риторики, чем северокорейское общество. Никакая «ЛГБТ-пропаганда» не может повлиять на «выбор» ориентации, потому что это не выбор – это сексуальные спектры, которые у каждого из нас индивидуальны.
Чему нас может научить Северная Корея?
Эта страна еще долгое время будет оставаться закрытой от всего мира пугающей загадкой. ЛГБТК+ людей будут казнить за отсутствие «нравственности», сажать в тюрьму или отправлять в лагеря. Им придется многое пережить и самое страшное, что о большинстве из них мы уже никогда не услышим во всеуслышание.
Не узнаем об их личных историях, любви, трудностях и заботах, потому что диктатура Северной Кореи стирает личность каждого отдельного человека, возводя в культ личности только одну персону – диктатора.
России и другим странам, взявшим временный курс на консервативность и закрытость от остального мира, не достичь такого же уровня абсурда и издательств над личностью. У нас изначально больше места, путей и пространства для самовыражения, во всяком случае пока что.
Чужая история может научить нас замечать эти границы последней свободы, которые в последнее время становятся все менее заметными и вовремя сосредотачивать свои силы на защите этой свободы.
