Продолжаем рассказывать истории ЛГБТК-людей, эмигрировавших в другие страны
Кирилл, автор Telegram-канала Very Danger Show, поделился с нашей командой своей историей эмиграции из Ростова. Он откровенно рассказал, как вместе с парнем занимался порноблогерством, вынужденно ушёл из тату-индустрии, пережил угрозы со сливами личной информации и, в конечном итоге, эмигрировал во Францию.
Оставить всё позади и начать жизнь заново — на это нужно решиться. Как Кирилл вместе со своим парнем справились с неопределённостью, какие трудности преодолели и как сейчас выглядит их жизнь во Франции? Узнаете в нашем материале!
От морей и океанов до тату-студий
Меня зовут Кирилл, во Франции использую псевдоним Адам. Отзываюсь на оба имени. В России я был в бесконечном поиске улучшения своей жизни. Какой-то активной политической деятельности никогда не вел, хотя всегда считал себя «справедливым».
Отучился на моряка. Ходил далеко — аж до Антарктиды. Потратил на всё это дело три с половиной года своей жизни. Находясь в затяжных рейсах по 3-4 месяца, понял, что не хочу потратить всю жизнь на общении с малыми экипажами из года в год. Сама по себе эта профессия романтизирована. Она вызывает бурю эмоций внутри и подвигает к размышлениям о жизни.
Залипать в океаны и моря без горизонтов — дело бесконечно приятное. Но, помимо того, что зачастую в экипажах крайне «специфичные» люди, есть проблема и по возвращению на берег.
Ты можешь рассказать о своих четырёх месяцах за 5 минут, когда твоя подруга будет рассказывать о прошедшей недели ещё одну неделю. Так появляется ощущение, что жизнь «проплывает» мимо тебя.
Уже в 21 год я решил, что брошу колледж и сменю жизненный курс. В итоге нырнул в сферу «творческой деятельности». Пока искал себя, пробовал все, начиная от рисования и заканчивая своим рекламным агентством. В конечном счёте все эти интересы привели меня в тату-индустрию. Хоть и брался я за нее крайне долго и с перерывами.
«А давай запишем наш секс?»
Касательно моей работы в порно нужно сразу обозначить, что мне всегда нравились фотографии и я никогда не упускал случая сделать «кадр 18+». Делал как одиночные фото, так и совместные фото с кем-то, кто соглашался на подобное.
Вплоть до 2022 года я даже и не думал о том, чтобы начать зарабатывать на этом. Отмечу, что к этому году я уже состоял в отношениях с Димоном. После 2019 года наше финансовое положение стало резко ухудшаться при условии, что ежемесячные траты были по-прежнему на высоком уровне, у нас были кредиты и так далее.
В 2022 году, после определенных событий, мне пришлось закрыть тату-студию — наш доход критически упал. Так мы оказались в Геленджике в экстремальных условиях. На «Мерседесе», но без рубля в кармане да еще и с долгами. Например, корм для наших двух крупных собак вырос по цене втрое. Тогда мы еще не знали, что эти корма в принципе исчезнут с полок магазинов и нам все равно придется «сбавить аппетиты».
Тогда мы с парнем устроились в «Сицилию» — семейный ресторан. Работали много и хорошо, но зарабатывали значительно меньше, чем хотелось бы. Спали всего по 4-5 часов, сюда же добавим по часу дороги туда-обратно каждый день.
Как понимаете, удовольствия в этом было мало, поэтому единственным доступным способом хоть как-то расслабится был секс. И занимались мы им тогда запредельно часто. Так нас и посетила идея — «а давай снимать это и выкладывать в телеграм-канал!».
В первые несколько месяцев это буквально спасло наш кошелек. Мы сумели выровняться по платежам. Мы не думали тогда о каких-то «побочках», нам нравилось внимание и, само собой, деньги. Трахаешься себе в удовольствие да ещё и получаешь за это деньги!
Конечно, мы неоднократно «палились» там, где не планировали. Но до определенных моментов нам было всё равно на это. Нас мало интересовало, что о нас думают. Это уже потом появились законы, которые позволили всяким нам угрожать.
Единственное, что мы поняли уже чуть позже — время изменилось, у «долбодятлов» впервые появился рычаг давления и реальный инструмент, как навредить. После столкновения с парой очень неприятных ситуаций, мы и канал закрывали (дважды), и переезжали (временно). Дошло до того, что мой парень наотрез отказался появляться в канале. Таким образом история с новыми видео ушла в небытие.
Теперь этот канал является просто моим дневником, отражающим настроение. Дохода оттуда мы уже давно не имеем. Правда, сейчас, находясь за пределами Родины, мы вновь открыли архивный доступ к нашему «привату».
Влияние порноблогерства на отношения
Через месяц у нас с Димой будет дата — 9 лет в отношениях. В канал мы записывали видео вместе с ним. Сейчас в нас полетят кирпичи, но мы записывали видео и на троих. Мы не вешаем на себя ярлыков по типу «исключительно моногамные парни».
При этом пальцев на руках хватит, чтобы перечислить тех, с кем мы делили постель. Но и открытыми наши отношения назвать нельзя. У нас был период, «окрашенный в секс-краски», когда мы шалили втроем — этому способствовал и наш канал. Но секс на стороне для нас недопустим «по умолчанию».
Потом как-то перестали смотреть на других, даже не обсуждали это. Нельзя не отметить, что секс на камеру немного «обесцвечивает чувства».
Могу с уверенностью сказать, что записывать на камеру секс с партнером, с которым вы долгие годы в отношениях, куда сложнее, чем если бы вы его записали с первым встречным. Я так и не понял, как это работает, но после двух-трех фраз Димы «давай сегодня без телефона» — мы забили на съемки. Хотя сейчас вспоминаем это с ностальгией и угораем с некоторых ситуаций.
USSRboy, угрозы и сливы личной информации
(В мае 2024 года порно-блогер USSRboy пропал в Дагестане во время своего отпуска. Тогда же появилась информация, что его телефон оказался в руках силовиков, которые взломали его и начали выкачивать из него информацию. Это привело к панике среди сообщества гей-порноблогеров, поскольку USSRboy состоял в общих чатах с ними — справочная информация редакции)
На самом деле я думаю, что никакого «взлома телефона» у Матвея (автор USSRboy — прим. ред.) не было. Мое отношение к Матвею последние пару лет резко негативное. Поэтому дальнейшее сказанное будет отражать лишь мое субъективное мнение.
Я думаю, что он просто сдал силовикам всё сам. Нечто подобное он когда-то уже писал в «чатике порнушников» при «конфликте». До того момента я считал его интересным автором, с которым профитно делать взаимопиар (прим.ред.). Но после кое-каких «ключевых поворотов» в одном из таких чатиков, мое мнение о нём сильно изменилось. Поменялось и отношение ко всему, что я читал в его канале.
Вдобавок ко всему, мы с парнем знакомы с его бывшим, который поделился с нами своим мнением. Конечно, я понимаю, что сказанное бывшими можно смело «делить на 2», но многое им сказанное совпало с уже сложившимся у меня в голове.
Как бы ему не хотелось верить, что он наш «счастливый билет» в Европу — это не так. Первые серьезные проблемы возникли задолго до него.
Взять ту же ситуацию с «Пилой». Я долго считал угрозы от них иллюзорными. Думал, что сами геи разгоняют панику. Впоследствии мы с Димой неоднократно получали самые разные сообщения и обещания от ноунеймов — чаще всего подобное прилетало из-за чего-то сказанного нами в канале. Позже я сам вышел на двух человек, один из которых «величал» себя организатором всех угроз, а другой же хотел быть их «исполнителем».
Почти параллельно с этим же Матвей оказывается там, где он оказался. Шум поднялся неслабый: многие сели на измену да и другие вполне осознанно желали посадить авторов порно-контента на эту измену. На тот момент мой кейс уже как год был в работе в Германии, а тут после этого «разгона» понеслись новые угрозы. Понять и отличить «опасных чуваков» и «простых недоброжелателей» стало крайне сложно.
Я имел неосторожность «засветиться» у пары «узконаправленных товарищей» из Дагестана — потом увидел в телеграм-канале и инсте одного из них публикации с нашим каналом и фото. Но не мы одни пострадали.
Много порно-каналов тогда свернулись, пытаясь понять, что это: просто «праведный гнев традиционалистов» или преследование законом с последствиями.
И вот на этом пике «внимания к себе» мы исчезли. Переехали, думали пересидеть/переждать всю эту ситуацию. Буквально в этот же период организация, которая вела наш кейс, намекнула на сложности с Германией. Мол, не «активным активистам» сейчас сложно с этим, но можно попробовать податься во Францию. С учетом происходящего, это было как никогда кстати. Мы даже не раздумывали.
Повторюсь, наша эмиграция планировалась больше года, но из-за сложностей с бюрократией мы не рассчитывали уже уехать и строили планы «как лежать на дне» более менее спокойно. Хоть Матвей и «красуется», что стал отправным билетом для многих — он лишь наступил на грабли, которые сам себе укладывал.
Хорошо, что Матвей вышел и сейчас находится на свободе. Это если говорить по-человечески. Хуево, что он по-прежнему остался «мудаком». Это если говорить от меня.
«Здесь ты осознаешь, почему россиян называют варварами» — об эмиграции во Францию
Наша эмиграция произошла спонтанно, поскольку мы уже не рассчитывали получить визу. Да и стоит помнить, что изначально мы готовились к Германии. Если тогда мы что-то планировали — рассуждали, где будем жить, чем будем заниматься, сколько вещей заберем с собой — то по факту получилось «как у всех».
Нам в моменте позвонили с консульства и сказали, мол, так и так — «собирайте доки и бегом сюда». Так и вышло. Всё бегом. Мы тогда были в Москве, а ведь нам нужно было собрать чемоданы и мчать на самолёт. В итоге вернулись в Ростов, где у нас было три недели на все про все.
Продавали многое за дешево. Многое оставили подруге, собак тоже ей оставили, старшую просто нельзя было брать самолет. Наша же подруга нянчила его ещё 10 лет назад. Сейчас об этом не жалеем. Увы, с собаками мы бы не получили жильё. Но с ними сейчас всё хорошо. Они часто оставались на передержках и хорошо сходятся с людьми, так что мы за них спокойны.
У меня есть видео с дорогой из Ростова в Страсбург через объектив телефона под треки Death Earth — Yohyosan и Fine Night — Cloonne. Они — моя прямая ассоциация с нашим побегом. Под эти треки я вставал/засыпал и дышал эти две недели в пути.
Хочется сказать, чтобы другие не повторяли наш опыт. Но, читая эмигрантские чаты, мы сами повторяли чужой.
Тут стоит сказать, что на нашу эмиграцию совершенно по-разному отреагировали друзья и родители. Первые просто перестали быть друзьями. Одна подруга отвалилась по глупой случайности: у нас возникло недопонимание, мы закусились, а прояснять все детали ей не хотелось. Она решила, что я жгу мосты. Хотя мы дружили 10 лет. При этом в Германии меня ждали друзья. Они обрадовались, услышав, что мы собираемся во Францию и скоро станем соседями.
Моя мама удивительный человек. Она, конечно, бывает редкой сукой: у нас были как невероятные периоды крепкой дружбы, так и периоды засухи, когда мы полностью игнорировали друг друга. Но в последние пару лет всё изменилось. Наши отношения выровнялись, стали более «традиционными» что ли.
Она пережила утрату мужа (моего отчима), а я был ей опорой. Хотя сам тогда чуть не сошёл с «жизненных рельс». Запивал свой стресс алкоголем, который делает меня «крайне плохим» человеком. Это у нас семейное. В последний год моя мама дала мне столько любви, сколько не давала за всю жизнь. Оказалось, что она действительно меня понимает, а не просто «кивает». Она в курсе всего происходящего.
К ней приходили двое неизвестных в прошлом году со словами «у вашего сына проблемы, если хотите помочь ему — нам надо связаться и разыскать его». Она лишь сказала им — «валите отсюда подальше». Как, собственно говоря, и нам с Димой.
Три месяца назад наш самолет коснулся земли Франции. Какие у меня впечатления от жизни тут? Это страна контрастов, эмоций, перегибов и гармонии. Многое из французского кино стало понятным и осязаемым.
В повседневной жизни Россия опережает Францию в технологиях и быту на порядок. Но, чисто по-человечески, ты осознаешь, почему нас, россиян, могут называть «варварами». Тут много счастливых лиц, пап с детьми, «эмоционально ярких» диалогов, протестов на каждой площади, целующихся парочек, беззаботных школьников и стилёвых пенсионеров.
Внешне Франция — это другой мир. Мне он не чужероден, но он другой. Мы очень разные.
Париж в кино всегда чистый, без бомжей и палаток. А вот вне кадра он иной. Многие плюются на это, мне же нравится. Я умею ставить «фокус» на приятном. Был ещё в Страсбурге — городе-музее. Красиво, конечно, но не мое. Живя там, больше времени я проводил в соседней Германии. Туда на трамвае за 20 минут доехать можно.
Сейчас же мы живём в деревне. Буквально. Хорошего для меня тут ничего нет. Но Дима говорит, что в старости жил бы тут. Тут чисто и красиво — как на упаковке молока. Луга, коровы, красивые пейзажи и домики. К моему счастью, на днях мы переезжаем в Кольмар. Это небольшой, но город.
«Тут не нужно оглядываться» — о жизни в новой стране и планах на будущее
Когда я читал публикации людей, которые пишут о том, что их жизнь максимально поменялась в эмиграции — мне казалось, что они лукавят. Чему там меняться? Наверное, просто оправдывают этим весь тот пиздец, с которым пришлось столкнуться.
На деле очень сложно объяснить изменения тем, кто не испытывал подобного опыта. Я часто был туристом в Европе и ничего подобного не чувствовал. Не было даже намека, чтобы чувствовать подобное. Раньше я видел лишь то, что и полагается туристу.
Сейчас же я всматриваюсь в людей, детали и образ жизни. Многие произносят фразу «я буду тут жить» с негативной нотой. Я же уже тут живу (улыбаясь).
Во Франции никто не посмотрит на тебя, если ты будешь целоваться с парнем. Вне зависимости от того, где ты находишься. Тебе не нужно оглядываться. Другое дело, что тут еще есть свобода в повседневной жизни. Тут намного больше прав для «обычного смертного». Главное уметь всё озвучить и правильно это применять.
Планы с парнем у нас вполне реалистичные. Тату-индустрия тут так же отстает, как и технический прогресс (разве что медицина тут выше на голову). Сейчас я общаюсь с разными студиями на тему работы. Дима тоже начнет учиться тату-мастерству, как только устроюсь я. Не то, что бы его душа, как моя, к этому лежала — но в Европе это очень доходный бизнес. Тем более Дима умеет рисовать. Я, например, умею только перерисовывать. Думаю, у него получится даже лучше, чем у меня. А будет ли это его постоянной работой или нет — не знаю, пусть потом занимается, чем хочет. Лишь бы был скилл, позволяющий за день заработать так, чтобы следующие пять дней уже не думать о деньгах.
Дима, парень Кирилла
Учитывая, что сейчас мы никто и звать нас никак, хотим в ближайшие три месяца взять машину — «недорогой кабриолет», чтобы быть мобильными. Для работы гостевого тату-мастера это важно. А уже летом думаем переехать на Средиземное море, в Марсель.
Сейчас до конца года мы хотим получить все необходимые документы, быть с работой и доходом выше среднего. Лишившись всего в России, наш центр тяжести сместился к базовому: иметь хороший телефон, машину с открытым верхом, вино по вечерам и полезный сэндвич по утрам.
«Хотелось бы вернуться в Россию?»
Честно, я люблю Россию. Люблю города и свой прежний уклад жизни. Мне нравилось в ней куда больше, чем не нравилось. Но сейчас перевес на стороне последнего. Я верю в цикличность. Это значит, что если к своим 36-ти годам я застал «динамический прогресс» в юности и «катастрофический пиздец» сейчас — выходит следующий цикл будет снова «вверх».
Как это будет и когда я не знаю. Сейчас у меня не то, что нет желания вернуться, я об этом даже не думаю. Это будто игра. Сейчас я знаю, как хочу жить и чем заниматься — но, проходя эту игру в первый раз, многое не случилось. Сейчас я как будто перепрохожу игру, только уже со старта знаю, как надо и чего хочу.
Сегодня мой взгляд устремлен только вперед без оглядки назад. Если там впереди будет шанс жить на две страны или, хотя бы, посещать родную страну и близких, то это будет прекрасное будущее.
Какие советы я мог бы дать ЛГБТК-людям касательно эмиграции? Даже не знаю. Если у вас нет выбора — у вас его просто нет. Если он есть, то нужно все взвесить. Могли бы вы прожить скрываясь, но в безопасности и мало-мальски счастливо? Если могли бы — уверены ли вы, что «внешние факторы» не «приговорят вас» к сроку или поездке на войну? И, наконец, не наступит ли тот момент, когда оглядываясь назад вы вдруг спросите себя — «а не шанс ли на новую другую жизнь я тогда упустил(а)?». Если вы твердо уверены, что нет, значит вам такое приключение будет не по вкусу.
За три месяца во Франции я знаю уже четырех человек, кто вернулся обратно, сожалея о своём отъезде. Если же вам действительно небезопасно в России — даже если вас не пытаются прирезать или посадить, но вам не спокойно от мысли «а что будет дальше?» — возможно, стоит всерьез предпринять все необходимое, чтобы это изменить.
Вас не должны пугать спартанские условия на пути к документам, изучение новых языков и жизнь с чистого листа. Ведь чистый лист — это тот случай, когда есть возможность самому стать автором. Такая вот метафора.
Если по делу: деньги с собой — это всегда хорошо, но их однозначно не хватит. Это значит, если вы действительно должны уехать, то не ждите, не собирайте миллионы. Просто дерзайте, двери открытыми всегда не будут. Что бы вы не выбрали, желаю вам чувствовать себя живыми.
От первого поцелуя в центре Петербурга до помолвки в Испании
