Как я потерял себя в индийском мире химсекса, получил передозировку — но смог выжить и теперь рассказываю свою историю
А как там у них? Когда мы говорим «у них», чаще всего представляем Западную Европу, США или Канаду. Но химсекс — это общемировое явление, которое не ограничивается географией или уровнем экономического развития. Сегодня мы расскажем о химсексе в Индии. Индия — это не только Болливуд, Гоа, слоны, индуизм и танцы. Как и в любой другой стране, там существуют квир- и наркосообщества, и в определённой точке они пересекаются.
В этой публикации мы хотим поделиться историей химсекс-зависимости индийского активиста Садама Ханджабама — основателя Ya_All, первой зарегистрированной ЛГБТИКА+ молодёжной организации, базирующейся в Северо-Восточной Индии.
«Все началось, когда я был с друзьями…»
Это был февраль 2017 года, и я должен был начать аспирантуру в Мумбаи. Я получил сообщение в Grindr: «Эй, ты совсем рядом. Почему бы тебе не зайти?» Я сказал друзьям, что выйду всего на час. Я пошёл к этому человеку, и после нашей интимной встречи он предложил мне сигарету. Пока я курил, он спросил, пробовал ли я когда-нибудь «high fun» (или «химсекс», также известный как «party and play»: термин, обозначающий мужские секс-вечеринки с использованием мефедрона, бутиратов или кристаллического метамфетамина). Я ответил, что нет. Он сказал, что это хорошо, что это усиливает ощущения во время секса. Я сомневался, но согласился. Он насыпал порошок мета на сигарету, и после трёх-четырёх затяжек эффект начал проявляться.
Я почувствовал себя свободным, спокойным и в безопасности. Мы снова занялись сексом. После этого он предложил мне понюхать порошок. Я видел такое только по телевизору и в фильмах. Не успел я опомниться, как провёл весь день, занимаясь только этим. На следующий день, когда я наконец вернулся домой, у меня было лёгкое похмелье.
Мы встречались снова и снова занимались «high fun». Мне начал нравиться этот человек — возможно, из-за того, что вещество вызывало эмоциональную привязанность. В какой-то момент он спросил, готов ли я ввести вещество внутривенно. По правде говоря, до того момента я находился в стадии отрицания, не признавал, что становлюсь зависимым, и даже убеждал себя, что это не так вредно, как попперсы (жидкий ингалянт из класса алкилнитратов, расслабляющий мышцы для секса). Я сказал «нет», и он не настаивал. Но на следующий день предложил снова. В этот раз я согласился — возможно, из-за давления или потому что доверял ему. С этого момента я потерял счёт времени.
Зависимость стала проявляться и по-другому. Сначала были только мы вдвоем. Потом он начал приглашать других людей. Со временем, поняв, что я подсел, он стал просить у меня деньги на покупку вещества. Худшее было то, что даже когда его не было рядом, я сам начал искать других людей и продолжать всё это.
«В прошлом году у меня была передозировка, и сосед по комнате отвёз меня в больницу»
В Мумбаи найти химсекс очень легко. Открываешь Grindr — из 50–60 профилей как минимум пятеро предлагают «high fun»: либо продают вещества, либо зовут на групповой секс. При этом употребление наркотиков до такой степени стигматизировано, что если бы я рассказал друзьям, они бы не попытались мне помочь, а просто разорвали бы со мной отношения. Поэтому я начал всё больше полагаться на тех, кто был в этом замешан.
Также происходят случаи вымогательства, шантажа и ограблений. Есть истории, когда люди приходят в отели, притворяясь полицией, и забирают всё. Это случалось с моими друзьями. Сначала ты — гей, идёшь на свидание и занимаешься сексом с другим мужчиной. Во-вторых, ты употребляешь вещество. Если это всплывёт, всё может закончиться уголовным делом.
Наконец, в прошлом году у меня случилась передозировка, и мой сосед по комнате срочно отвёз меня в больницу. Даже там персонал не хотел меня принимать, пока не приедет полиция. Более того, они не восприняли меня как человека, страдающего от зависимости. Вместо этого они издевались надо мной и обращались как с преступником. Это был ужасный момент — я был уверен, что умру. Когда наконец приехала полиция, они начали допрашивать меня: откуда у меня вещество, с кем я его употреблял и так далее.
Вскоре люди вокруг меня узнали о происходящем и коллективно перестали со мной разговаривать. Это ещё больше ввергло меня в депрессию, я стал задумываться о самоубийстве. Но я всё равно продолжал употреблять наркотик. Однажды, находясь под галлюцинациями от вещества, я вышел на балкон и попытался спрыгнуть с четвёртого этажа. Мой сосед по комнате увидел это и удержал меня.
«Квир-люди скорее признаются, что занимались незащищённым сексом, чем в том, что употребляют наркотики»
В прошлом году я уехал из Мумбаи и вернулся в свой родной город в Манипуре. Там мой психиатр начал лечить меня антидепрессантами, но без какой-либо психотерапии. Со мной обращались как с психически больным. Поскольку я квир, а консультант не был квир-френдли, я не мог рассказать ему свои настоящие истории. Будь то Манипур или Мумбаи — найти помощь зависимым квир людям крайне сложно, и это одна из причин, по которой квир люди снова и снова срываются и продолжают злоупотреблять наркотиками.
Когда в прошлом году я вернулся в Мумбаи, чтобы продолжить учёбу, у меня случился рецидив. После этого люди начали ещё больше смеяться надо мной. В ЛГБТК-сообществе никто не говорит о злоупотреблении веществами — тебя просто изолируют. Большинство думает, что наркоманы делают это ради удовольствия, развлечения и секса, но никто не пытается копнуть глубже.
Так появилась моя организация в Манипуре — Ya-All — из-за разочарования в том, как игнорируются эти проблемы. Северо-восток страны отрезан не только от остальной Индии с точки зрения новостей, но даже квир-сообщество здесь почти не представлено ни в медиа, ни в активизме — в действительности, здесь всех ЛГБТК-людей часто путают с транс-женщинами.
Большая проблема — в Манипуре, как и по всей стране, никто не хочет говорить о ЛГБТК-вопросах и здоровье молодёжи. Во время своего восстановления я часто чувствовал, что я такой один. Но чем больше я разговаривал с людьми, тем больше понимал, что нас много — просто все боятся признаться, что они квир и борются с зависимостью.
Симптомы отмены настолько тяжёлые, что просто необходимо с кем-то поговорить. Но квир-люди скорее признаются в незащищённом сексе и положительном ВИЧ-статусе, чем скажут, что употребляли наркотики. На самом деле, я иногда узнавал через Facebook, что мои знакомые, с которыми я был знаком — были в теме химсекса и умерли. Это не только передозировки и суицидальные мысли могут убить; есть и риск сердечных приступов.
«Квир-сцена в Индии очень грустная — это проблема одиночества»
После рецидива в прошлом году я снова прохожу восстановление дома. Но депрессия всё ещё со мной. Врачи говорят, что она останется, как и панические атаки, тревожность и паранойя. Разумеется, я не рассказал семье правду. Я сказал, что у меня было пищевое отравление, поэтому мне было плохо. Если бы я рассказал правду, моя мама, возможно, покончила бы с собой. В закрытом обществе, как наше, люди крайне предвзяты, и это сделало мой каминг-аут невероятно трудным. Скрывать свою идентичность стало настолько тяжело, что казалось, я живу чужую жизнь.
Вот почему я начал говорить о зависимости среди квир-людей — потому что это не только моя история. Когда я разговариваю с другими, они говорят, что подсели, потому что были несчастны дома, пережили расставание, измену, или проблемы с семьёй и деньгами. Недавно вышло исследование, что Индия — одна из самых депрессивных стран мира. Именно поэтому злоупотребление наркотиками растёт, особенно среди молодёжи и квир-людей.
Этот наркотик влияет на уровень серотонина, и потому вызывает ощущение благополучия — по крайней мере, временное. В последнее время, из-за остроты проблемы, о ней начали говорить в нескольких городах, таких как Мумбаи и Дели. Появились даже врачи, которые обсуждают это, но в основном связывают наркотики с ВИЧ, чтобы «добавить перчинки» в повестку.
Квир-сцена в Индии настолько печальна, что главная проблема — одиночество. Я заметил, что гей-дейтинг-приложения сильно влияют на психику квир-людей. Они всё время находятся в поиске партнёра, компании, секса, друзей или любви. Мы все зависимы от этих приложений. Хотя статья 377 уже отменена, мы всё ещё не можем свободно выйти на улицу, обняться, поцеловаться и чувствовать себя комфортно с тем, кого любим. Даже внутри сообщества — полно бодишейминга и отказов. Ради секса люди готовы платить, а наркотик помогает заглушить все эти комплексы и неуверенность.
Статья 377 — раздел Уголовного кодекса Индии, введённый ещё в колониальную эпоху. Он криминализировал «противоестественные половые акты», фактически запрещая гомосексуальные отношения. В 2018 году Верховный суд Индии признал статью 377 неконституционной в части, касающейся согласных взрослых, декриминализовав однополые отношения.
Во-вторых, у нас появилось новое поколение квир-молодёжи, которое слишком рано сталкивается со всеми интернет-трендами. У нас это было в двадцать лет, а они начинают в подростковом возрасте. Эти дети склонны к экспериментам и легко попадаются на подарки или внимание — чаще всего от мужчин постарше (30–50 лет), у которых есть деньги, но они одиноки, или всё ещё в шкафу и женаты на женщинах. Они предлагают этим подросткам деньги и наркотики, и в такую ловушку попасть очень легко.
Да, Верховный суд Индии отменил статью 377 и признал любовь между геями, но наркотики всё ещё считаются преступлением. И с людьми обращаются как с преступниками — их наказывают или сажают в тюрьму, вместо того чтобы искать корень проблемы. Я как человек, который выжил, хочу рассказать об этих нюансах. Наркомания в квир-среде — это не только про секс. Пора уже нам всем выйти из тени.
Что происходит в России?
Стигма и дискриминация в отношении ЛГБТКИА+ людей в России сохраняются и продолжают усиливаться на фоне государственной квирфобной политики. Особенно уязвимыми остаются ЛГБТК+ люди, употребляющие наркотики, включая участников химсекса.
Хотя статья, криминализующая гомосексуальные отношения (ст. 121 УК РСФСР), была окончательно отменена в 1993 году, с 2013 года в стране принимаются всё более репрессивные анти-ЛГБТ законы:
- запрет «пропаганды ЛГБТ» среди несовершеннолетних (2013);
- расширение этого запрета на всё население (2022);
- фактический запрет перехода для трансгендерных людей (2023);
- признание «международного движения ЛГБТ» экстремистским сообществом (2023).
Помимо этого, против квир-людей продолжают использовать и другие статьи, например, обвинения в «распространении порнографии» или «развратных действиях».
Формально употребление наркотиков не является уголовным преступлением, но за хранение (ст. 228 УК РФ) грозит до 8 лет лишения свободы. Эта статья остаётся одной из самых массовых причин заключений. Признание в участии в химсексе почти всегда ведёт к допросам, давлению и риску уголовного преследования.
